Озадаченный этими сигналами, григорий быстро зашагал к собакам, которые, увидев его, залились радостным лаем. Что, родные, соскучились, проголодались?. Но сейчас не до еды.
Надо уходить. Фрицы что то задумали, приговаривал он, распутывая постромки и отмахиваясь от псов, норовивших лизнуть в лицо. Только шайтан остался лежать на месте, печально глядя на хозяина и вяло помахивая хвостом. Ну а ты, шайтан, что приуныл, не рад хозяину? Э, да нос у тебя горячий. Заболел? Бухтияров присел к вожаку и стал осматривать лапы.
Держась левой рукой за дужку, а правой придерживая затихшего шайтана, григорий обернулся и увидел открывшуюся реку, а за ней море. У зимовки суетились люди и опять послышался противный шелестящий звук. Григорий втянул голову в плечи.
Тундра вновь стала дыбиться фонтанами взрывов. Собаки, почуяв опасность, бешено неслись по снежной целине.
Как же разнесло твои лапы! Ладно, фрицам тебя не оставлю. Он расшнуровал брезент, покрывающий нарты, сбросил на снег три оленьи туши, оставив лишь одну. Потом положил шайтана на нарты и укрыл его оленьей шкурой. Отвязав лопату, зарыл туши в снегу. Как только нарты тронулись, григорий вскочил на них, упал рядом с закутанным шайтаном, свистнул, и упряжка быстро понеслась. Вызов команды с клипер ботом, чтобы форсировать реку? Но лед как стекло, он порежет резиновую лодку. Чудно, однако, погибая, боцман грозил кулаком не мне, а своим… а что я, собственно, гадаю? Ну, чего испугались? Крикнул григорий собакам и замер… впереди, метрах в трехстах левее намеченного им пути, взвился высокий черно белый фонтан, и тут же докатился резкий хлопок взрыва, больно кольнувший в уши. Ошалевшие собаки, путая постромки, испуганно бросились к каюру. Ну, ну, спокойно, ласково трепал он то одну, то другую, поспешно распутывая постромки.
