…Храм на горе был безлюден, дорожка у ворот заросла густым бурьяном, полы внутри покрылись мохом. Статуи будд были оплетены паутиной, на алтаре высились кучи птичьего помета. Покои настоятеля и кельи монахов пребывали в страшном запустении. Он крикнул еще и еще раз, но ответа по прежнему не было. По некоторым причинам сей храм заброшен, люди в нем не живут, все пришло в запустение.
Здесь не найдется ни зерна, чтобы приготовить трапезу, ни постели, чтобы отдохнуть с дороги. Когда я шел внизу через деревню, чудесные виды этой горы и ее потоков увлекли меня, и я незаметно для себя самого оказался здесь. А сейчас уже заходит солнце, возвращаться в деревню далеко. Ну, как хотите.
Ты лишил покоя всю округу, спускаясь по ночам в деревню и преследуя людей.
Кайан не стал задавать вопросов и тоже молча уселся подле хозяина. Зашло солнце, надвинулись вечерние сумерки. Светильника не было, в темноте слышался только плеск горного ручья. Монах хозяин ушел в спальню, и оттуда не доносилось ни звука. Ночью взошла луна, жемчужный ее свет озарил все углы в храме. А когда наступила полночь, монах хозяин вновь появился из спальни и принялся что то нетерпеливо искать. Ведь только что сидел здесь! Он обегал весь храм, выскочил во двор и носился, пока не свалился в совершенном изнеможении. Рассвело, утреннее солнце озарило землю, и монах очнулся словно после тяжелого опьянения. Увидев, что кайан сидит на прежнем месте, он растерянно на него уставился, затем прислонился к марио и так некоторое время сидел молча, тяжко вздыхая.
